Третья концепция равновесия Ярослав Веров

Ярослав Веров, Третья концепция равновесия
Серия: Нереальная проза
Социальная фантастика, Космоопера, Юмористическая фантастика, Саркастическая фантастика

352 страницы (офсет)
Тип обложки: 7БЦ
Формат: 130x200 мм
ISBN 978-5-904919-10-8
Обложка Юлия Голуб
Иллюстрации Николай Колесниченко
Полистать книгу
Отзывы: 1

Дата выхода ноябрь 2010


Читать на Bookmate

Аннотация:
Хочешь посмотреть на себя в зеркало? Загляни в эту книгу. Почему в отражении у тебя шесть рук, четыре ноги и лицо вполне негуманоидное? Видимо, ты увидел себя таким, каков ты есть.
Загляни в книгу, читатель! Выбери, где живёшь. В гуманоидом прошлом, с Голубыми огоньками и выпусками программы «Время». Или в негуманоидную эпоху глобализации и политкорректности: Тотального Облунивания Планетарных Объектов и Всеобщего Окраснения Светил. Или даже в таком странном месте, как Отстой или Мнимый Мир...


Ярослав Веров — всегда эксперимент. Поиск новых форм и нового содержания.
Да, наверное, в колее уютней и сытнее. Но если ты привык к свежему воздуху...
Беря в руки книгу Верова, никогда не знаешь заранее, что там. Сатира, НФ, мистика, социальные парадоксы, прогностика — что бы ни было, оно скрывается здесь, под этой обложкой.
Г.Л. Олди

В полной мере освоить этот звездный мир может только настоящий эрудит, человек, обладающий глубокими знаниями в разных областях науки и литературы. В один прием, «залпом» этот роман не прочесть — к отдельным страницам, эпизодам приходится возвращаться неоднократно, в процессе перечитывания постигая новые оттенки смысла. Это — фантастика филологическая и почитатели «глокой куздры» по достоинству оценят перемигивания суффиксов и флексий...
Наталья Хаткина

Ваши комментарии:

Сайт

Чтобы оставить отзыв на книгу, необходимо зарегистрироваться. Также можно оставить отзыв, используя любимую вами социальную сеть (см. вкладки).

Отзывы читателей

Сергей, 08 марта 2013 21:38

Ударим радиогалактикой по Второй концепции равновесия!
Это, конечно, роман-эксперимент, роман-памфлет, потому что зримая сюжетная составляющая текста — это осмысление граней научного познания, смена парадигм — концепций равновесия. Недаром Я. Веров дает нам ретроспекцию Ооноора — великого ниспровергателя, чье отношение к чужому знанию имеет узнаваемые параллели в опыте каждого, кто занимался научными изысканиями. Недаром суд в мире галактян воплощает собой научный диспут, полемику о возможном, о субстанциональном и равновесном. Недаром интрига и, собственно, завязка объектного конфликта — развенчание действий по уравновешиванию вселенной. И, конечно, даже месть недругу подается столь изысканным проходом, что это в двух словах не описать.
Второй уровень, о котором я хотел бы поговорить, — это ирония. Я. Веров умело оперирует широкой палитрой этой разновидности комичного: грубая бурлескная ирония (птица Урч и рождение Гения Ниспровержения), ирония, строящаяся на аллюзии к реальному миру (окраснение и тотальное облунивание — чем не вечная мечта об обществе равных? В скобках же отмечу, что содержащаяся в романе концепция порадует и критика коммунизма, и антипатика сверхтолерантного мира — никто не уйдет обиженным). Ирония диктует инверсию имен: мыслитель «Фомич» и деятельный работяга «Лукреций», ирония пронизывает собой сюжетные умолчания: Веров издевательскими намеками обошел благодатнейшую тему борьбы Луца и Цыца с Черным Императором, словно показывая: не это важно, галактяне вы мои, не это.
И, конечно, ирония речевая, влияющая на все прочие уровни. Языковой эксперимент коснулся деятельности и быта негуманоидов, Правосторонников да и Татуанов тоже: ну великолепно же это новорожденное племя с его риторикой! С одной стороны, первые страницы вызывают серьезный кризис восприятия, но вслед за первым впечатлением следует контекст: автор большинство понятий вводит в ситуации, дающие хоть и не отчетливые дефиниции, но, как минимум, внятные образы предметов. Словотворчество находит логичное развитие в трех(!) глоссариях после основного текста, и это, кстати, по-своему тоже весьма иронично: к окончанию романа большинство авторских изобретений уже понятно. Лично я знакомился с глоссариями и толкователем как со своеобразным продолжением, постэпилогом, постпозицией: Я. Веров четко обозначил, что каждый из трех словарей имеет своего целевого читателя, но, как мне показалось, слукавил при этом, потому что качество создается на стыке этих частей якобы «просто толкований». Достаточно сравнить, например, значения понятий «блай» или «Искутный Крыньк» в первых двух глоссариях. Опять-таки, ироничное толкование философской и естественнонаучной терминологии придает глосариям отельную остроту. Очень, словом, приятный addendum, раскрывающий, помимо прочего, что негуманоиды куда сильнее повязаны на нашем опыте, чем им, галактянам, хотелось бы.
Композиционно роман, конечно, сюжетен. Помимо сдвигов временных пластов, огромную роль выполняют пространные диалоги — ретардации, которые резко понижают внешнее действие. Тем не менее, «Третья концепция равновесия» остается остросюжетной — за счет движения мысли героев и необычности опыта (например, Мнимый мир и его обитатели — от мысле-шпаны до загадочных коренных обитателей, чья мысль течет задом наперед).
Среди предтеч романа, безусловно, значится С. Лем, но, в не меньшей мере, — лингвистический эксперимент Л. Щербы, а также кэрроловские издевательства над убиением Бармаглота и читательским восприятием заодно. Очень освежающий прием, позволяющий разнообразить речь и грамотно уравновесить ее терминологическую насыщенность. Положа руку на сердце, не могу сказать, что принял бы роман без полного блюма искрящейся негуманоидной лексики.
P.S. Уже второе прочитанное мною произведение Верова по своим принципам построения имеет отчетливый привкус барочной эстетики: ирония, вызов читателя к интеллектуальным изысканиям, усложнение образного плана, стык рационального и мистического. Недаром бытует мнение, что постмодернизм — это необарокко.

ВКонтакте
Facebook